на главную

Записка из зала: "Какие пути взаимодействия между Церковью и современной молодёжью в плане воспитания?" О!

Что значит "взаимодействие в плане воспитания"? Это молодёжь будет воспитывать Церковь, что ли, в порядке взаимодействия?

Но опять же, что касается отношения Церкви с молодежью… Вы знаете, а мне не кажется, что здесь вот именно слово "воспитание" как-то уместно. Сегодня с молодёжью у нас очень необычные отношения. Не знаю, как в Екатеринбурге, по Москве я могу сказать совершенно чётко, что в Москве Православие - элитарная религия. В наших храмах есть две группы прихожан: это бабушки и это студенты и аспиранты гуманитарных вузов. Это молодёжная религия, причем очень такая элитарная. Тем не менее, у нас меньше молодёжи, чем нам хотелось бы. С чем это связано? По моему ощущению это связано с тем, что мы слишком демократичны (я имею в виду Церковь), слишком либеральны. Вот, обращали ли вы внимание на то, что есть такой термин "молодежные секты"? Слышали такое, да? Ну, по-немецки "jugend Religion", молодёжные секты. А есть другой термин, более знакомый: "тоталитарные секты". Это все слышали. А понимаете ли вы, что это одно и то же? Скажите, пожалуйста, вам доводилось видеть пенсионеров-кришнаитов? Не видали, да? Я тоже не видал. Может быть, вам встречались ветераны Отечественной войны в движении мунистов? Нет, не встречались. Это молодёжные движения, хотя и тоталитарные. И вот здесь, конечно, надо предупредить молодёжь не падать в обморок: я сейчас вашу интимную тайну раскрою. Может быть, ваши преподаватели этого не знают, но тайна такова. Это есть какой-то странный миф о молодёжи - о том, что молодёжь любит бунтовать. Ничего подобного! Именно молодой человек мечтает быть рабом. Рабом, рабом мечтает быть! Потому что он мечтает найти некий высший авторитет, которому он мог бы служить. Высшую ценность.
И пока он эту ценность не найдет (в лице ли любимой девушки, может быть, в лице любимой работы, спорта, рок-кумира, в конце концов), но пока он не найдет чего-то, чему он мог бы отдать на служение, посвятить, принести в жертву всю свою жизнь, он неспокоен, он ненормален. Вот, при обращении человека с точки зрения психологии в нашем ценностном взрослении человек проходит два этапа. На первом этапе, когда человека спрашивают: "Какие у Вас ценности?", человек говорит: "Ну да, вот я, например, люблю музыку." В смысле, "эта ценность лежит у меня в кармане и время от времени она меня греет." Эта музыка служит мне. Проходит какое-то время (если человек растет в этом направлении), и всё оказывается наоборот: не я имею музыку - музыка имеет меня. Я ей служу. То же самое с любовью. Ребеночек если родился. Первое отношение к ребенку? Как известно, первый ребенок - последняя кукла. С этого начинается. А потом всё оказывается наоборот: что этот ребеночек глава семьи на самом деле, от него зависят все планы, всё, что происходит в доме, от этого малыша. Так и в области религиозной. Во-первых, я просил запомнить, что нельзя считать христиан людьми, которые считают, будто они владеют Истиной. Мы не владеем Истиной. Христианин осознает себя человеком, который сам одержим Истиной. Вот простой пример. Я вам честно скажу, что мне многое в Евангелии не нравится. Будь моя воля, я бы взял большие ножницы, и оттуда кое-что вырезал бы, а кое-что вписал бы. Вот представьте себе, этот Плотник из Назарета заявляет однажды: "блаженны нищие духом" (оценИте, да?) Будь моя воля, я бы туда вписал: "блаженны профессора богословия". Вот это мне было бы больше по сердцу. Но я не могу это сделать, потому что я пришел сюда именно служить. Я - не владелец контрольного пакета акций общества с ограниченной ответственностью под названием "Православная Церковь", я не могу там менять по своему усмотрению всё. Я пришёл туда служить. Так вот так же и любой, наверно, молодой человек, когда ищет для себя то, что он называет смыслом жизни (всерьёз, без дураков), под смыслом жизни имеется в виду на самом деле смысл смерти. Потому что жить можно только ради того, за что не страшно умереть. И это очень серьезная вещь.
Так вот, поэтому те религии, те религиозные проповедники, которые подходят к юноше и говорят: "Всё, я тебе дам Абсолютную Истину, источник трансцендентального наслаждения, но ты за это будешь спать у меня на иголках, ничего не будешь есть, и будешь с утра до ночи медитировать и проповедовать моё учение" - вот это идеальный гуру. И посмотрите, даже на наших православных приходах: что наши прихожане говорят о наших священниках? Подходит человек к батюшке и говорит: "Батюшка, вот у меня проблемы, у меня с мужем там какие-то нелады (или, там, с женой или еще что-то. Вообще, какие-то сложности в институте, скажем, да?) Что Вы посоветуете?"
Вот если батюшка скажет: "О-ой, дорогой мой, что ж я тебе буду советовать?… Ну, ты помолись, давай потерпи, вот посмотрим, может, как-то разрешится... Ты всё-таки давай как-то по-прежнему, там, живи, вот потерпи. Господь как-нибудь решит, а уж ..Ну, я не знаю. Давай я вместе с тобой буду молиться." Н-да.. Человек отходит от такого батюшки и говорит: "Не прозорливый он, что ли?" А если батюшка скажет: "Таак! Проблемы, да? Значит, так: с женой разводись, квартиру продавай, деньги - мне." Во! Это прозорливый батюшка! Это истинный старец, истинный духовный наставник. О нём слава по всей Руси Святой пойдёт быстро. Со всей России к нему начнут ездить за духовными советами. Это даже в Православной Церкви! А уж тем более, когда секты. Там точно. Вот у кришнаитов есть замечательный Пракхупада, основатель кришнаизма, он гениально эту логику выразил. Он сказал так: "Если у тебя проблемы с Богом - тебе поможет гуру. Но если у тебя проблемы с гуру - тебе никто не поможет". Так вот, поэтому молодёжные движения, они как раз очень тоталитарны. Потому что юноша делает вид, что он бунтует. На самом деле он бунтует ради того, чтобы найти некоего "владыку своего сердца". Вот Православие слишком либерально относится к молодёжи. Подходит юноша с евангельским вопросом... Вот однажды я был просто свидетелем: девушка пришла в храм, подходит к свечному ящику и говорит: "Вы знаете, я христианкой хочу стать. Что мне нужно сделать?" (просто евангельский вопрос: "Учитель, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?") Бабушка за ящиком отвечает: "Ну, милая, это не сложно! Значит так, покупаешь три свечки, крестик, вот платишь еще столько-то там за крещение и приходи завтра с рубашечкой и полотенчиком" Всё. Никаких проблем. Или, опять же, молодой человек приходит и говорит: "Батюшка, что мне делать? Я хочу быть православным христианином" Ну, дорогой мой, нет проблем. Значит так, ходишь по воскресеньям на Литургию, слушаешь маму и папу, книжки читаешь умные, в университете учишься. Ну, по праздникам к нам заглядывай, причащайся иногда". Всё. А вот на самом деле у юноши совершенно другой вопрос был. Он был убежден, что то, что он вдруг понял: истина с Христом, - это бомба, которая взрывает всю его жизнь. А ему вдруг говорят: "Ничего не взорвалось, всё по-прежнему, всё спокойно". Вот вспомните, скажем, "Братьев Карамазовых". Достоевский в предисловии к роману вынужден объяснить, почему Алёша оказался в монастыре. Поразительная вещь! Мы считаем, что XIX век - это век религиозный. А Достоевскому приходится "извиняться" перед своими читателями: "Простите, я тут монаха вывел в качестве главного персонажа". И поясняет, почему Алёша оказался в монастыре. Поясняет: "Вы знаете, он не сумасшедший, его никто мешком из-за угла по голове не бил, а просто, знаете, Алёша однажды зашел в храм и услышал, как читается Евангелие: "Хочешь быть совершенным, раздай всё и иди за мной". И Алёша подумал, пишет Достоевский: "Не могу я вместо "раздай всё" отдать пять копеек, а вместо "иди за мной" ходить только к обедне". И он уходит в монастырь. Я не знаю, знал это Достоевский или нет, но это точное воспроизведение жития первого православного монаха - Антония Великого. Именно в его жизни в III веке так и получилось: он зашёл в храм, услышал этот отрывок Евангелия, и после этого продал имение родителей (он был молодым юношей, но уже осиротевшим), оставил только копеечек несколько для того, чтобы своей сестренке младшей дать образование и ушёл из дому. Сначала жил в монастыре, а потом ушёл в пустыню, где еще тяжелее было. Я думаю, что отношение Церкви и молодёжи смогут как-то измениться в лучшую сторону только в одном случае: если Церковь научится использовать естественную молодёжную энергию. Если у нас будет больше вот именно мест, где юноша или девушка могли бы работать. Потому что бабушка в храме может быть потребителем. Она пришла, постояла, помолилась, чем-то утешилась и ушла. Для молодого человека это неестественно. Не может он со свечечкой стоять 3 часа и больше ничего не делать. Протестанты чем берут, сектанты чем берут? Они сразу нагружают человека сверх головы всякой работой, послушаниями, и так далее. У него даже времени на учёбу зачастую не остаётся. Православные этого не делают, поэтому у нас мало молодёжи. Не потому, как говорят мифологи, в Православии сейчас слишком мало молодёжи, что мы слишком устаревшая и слишком авторитарная организация. Напротив - слишком мягкотелая организация, в которой слишком мало авторитаризма. Поэтому-то молодёжи у нас и мало. Молодёжь может поспорить.

По аудиозаписи одной из лекций д. Андрея Кураева (прошу простить за возможные обшибки и нерасслышки при наборе текста)

вверх